Неточные совпадения
А уж там в стороне четыре пары откалывали мазурку; каблуки
ломали пол, и армейский штабс-капитан работал и душою и телом, и руками и
ногами, отвертывая такие па, какие и во сне никому не случалось отвертывать.
В лихорадке и в бреду провела всю ночь Соня. Она вскакивала иногда, плакала, руки
ломала, то забывалась опять лихорадочным сном, и ей снились Полечка, Катерина Ивановна, Лизавета, чтение Евангелия и он… он, с его бледным лицом, с горящими глазами… Он целует ей
ноги, плачет… О господи!
Кудряш. Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни
ноги переломают. Я за свою… да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву!
Раздался топот конских
ног по дороге… Мужик показался из-за деревьев. Он гнал двух спутанных лошадей перед собою и, проходя мимо Базарова, посмотрел на него как-то странно, не
ломая шапки, что, видимо, смутило Петра, как недоброе предзнаменование. «Вот этот тоже рано встал, — подумал Базаров, — да, по крайней мере, за делом, а мы?»
Час спустя Павел Петрович уже лежал в постели с искусно забинтованною
ногой. Весь дом переполошился; Фенечке сделалось дурно. Николай Петрович втихомолку
ломал себе руки, а Павел Петрович смеялся, шутил, особенно с Базаровым; надел тонкую батистовую рубашку, щегольскую утреннюю курточку и феску, не позволил опускать шторы окон и забавно жаловался на необходимость воздержаться от пищи.
— О прошлом вспоминать незачем, — возразил Базаров, — а что касается до будущего, то о нем тоже не стоит голову
ломать, потому что я намерен немедленно улизнуть. Дайте я вам перевяжу теперь
ногу; рана ваша — не опасная, а все лучше остановить кровь. Но сперва необходимо этого смертного привести в чувство.
Можно было думать, что Борис и Лидия только тогда интересны ей, когда они делают какие-нибудь опасные упражнения, рискуя
переломать себе руки и
ноги.
— Пишу другой: мальчика заставили пасти гусей, а когда он полюбил птиц, его сделали помощником конюха. Он полюбил лошадей, но его взяли во флот. Он море полюбил, но
сломал себе
ногу, и пришлось ему служить лесным сторожем. Хотел жениться — по любви — на хорошей девице, а женился из жалости на замученной вдове с двумя детьми. Полюбил и ее, она ему родила ребенка; он его понес крестить в село и дорогой заморозил…
— Ну, так что? — спросил Иноков, не поднимая головы. — Достоевский тоже включен в прогресс и в действительность. Мерзостная штука действительность, — вздохнул он, пытаясь загнуть
ногу к животу, и, наконец,
сломал ее. — Отскакивают от нее люди — вы замечаете это? Отлетают в сторону.
— Какая нелепость — мучаться и мучать другого! — сказал Марк, вскапывая
ногой свежую, нанесенную только утром землю около дерева. — Вы могли бы избавить ее от этой пытки, от нездоровья, от упадка сил… от всего — если вы… друг ей! Старуха
сломала беседку, но не страсть: страсть
сломает Веру… Вы же сами говорите, что она больна…
— Пузыри, я в затруднении, — начал важно Красоткин, — и вы должны мне помочь: Агафья, конечно,
ногу сломала, потому что до сих пор не является, это решено и подписано, мне же необходимо со двора. Отпустите вы меня али нет?
Думали сначала, что он наверно
сломал себе что-нибудь, руку или
ногу, и расшибся, но, однако, «сберег Господь», как выразилась Марфа Игнатьевна: ничего такого не случилось, а только трудно было достать его и вынести из погреба на свет Божий.
— От этого самого страху-с. И как же бы я посмел умолчать пред ними-с? Дмитрий Федорович каждый день напирали: «Ты меня обманываешь, ты от меня что скрываешь? Я тебе обе
ноги сломаю!» Тут я им эти самые секретные знаки и сообщил, чтобы видели по крайности мое раболепие и тем самым удостоверились, что их не обманываю, а всячески им доношу.
Тут только я заметил, что удэгеец, у которого кабан
сломал копье, сидел на снегу и зажимал рукой на
ноге рану, из которой обильно текла кровь.
Олень мог убиться сам и
переломать охотнику
ноги.
Н.В. Гоголя.)] узенькая, беспрестанно вертевшаяся и нюхавшая все, что ни попадалось, мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком,
ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он
переломал бы их в первом козачке.
— Вот я и домой пришел! — говорил он, садясь на лавку у дверей и не обращая никакого внимания на присутствующих. — Вишь, как растянул вражий сын, сатана, дорогу! Идешь, идешь, и конца нет!
Ноги как будто
переломал кто-нибудь. Достань-ка там, баба, тулуп, подостлать мне. На печь к тебе не приду, ей-богу, не приду:
ноги болят! Достань его, там он лежит, близ покута; гляди только, не опрокинь горшка с тертым табаком. Или нет, не тронь, не тронь! Ты, может быть, пьяна сегодня… Пусть, уже я сам достану.
Цитирую его «Путешествие в Арзрум»: «…Гасан начал с того, что разложил меня на теплом каменном полу, после чего он начал
ломать мне члены, вытягивать суставы, бить меня сильно кулаком: я не чувствовал ни малейшей боли, но удивительное облегчение (азиатские банщики приходят иногда в восторг, вспрыгивают вам на плечи, скользят
ногами по бедрам и пляшут на спине вприсядку).
Я вскочил с постели, вышиб
ногами и плечами обе рамы окна и выкинулся на двор, в сугроб снега. В тот вечер у матери были гости, никто не слыхал, как я бил стекла и
ломал рамы, мне пришлось пролежать в снегу довольно долго. Я ничего не
сломал себе, только вывихнул руку из плеча да сильно изрезался стеклами, но у меня отнялись
ноги, и месяца три я лежал, совершенно не владея ими; лежал и слушал, как всё более шумно живет дом, как часто там, внизу, хлопают двери, как много ходит людей.
Бывали случаи, что при попытках проехать верхом лошади
ломали себе
ноги.]
Мы сняли с себя ружья и прислонили их к дереву, затем принялись
ломать сухие сучья. Один сучок упал на землю. Я наклонился и стал искать его у себя под
ногами. Случайно рукой я нащупал большой кусок древесного корья.
Ночь была совершенно темная, а дорога страшная — гололедица. По выезде из города сейчас же надобно было ехать проселком. Телега на каждом шагу готова была свернуться набок. Вихров почти желал, чтобы она кувырнулась и
сломала бы руку или
ногу стряпчему, который начал становиться невыносим ему своим усердием к службе. В селении, отстоящем от города верстах в пяти, они, наконец, остановились. Солдаты неторопливо разместились у выходов хорошо знакомого им дома Ивана Кононова.
— Ты! Старый обманщик! Если ты что-нибудь можешь и смеешь, то… ну вот: сделай так, чтобы я сейчас
сломал себе
ногу.
Поехал с калмыком табуны осматривать, упал, да
ногу и
сломал.
— Мама, мама, милая ма, вы не пугайтесь, если я в самом деле обе
ноги сломаю; со мной это так может случиться, сами же говорите, что я каждый день скачу верхом сломя голову. Маврикий Николаевич, будете меня водить хромую? — захохотала она опять. — Если это случится, я никому не дам себя водить, кроме вас, смело рассчитывайте. Ну, положим, что я только одну
ногу сломаю… Ну будьте же любезны, скажите, что почтете за счастье.
—
Ноги сломали! — вскричала Лиза. — Мама, мама, а мы с вами хотели ехать на прошлой неделе в Матвеево, вот бы тоже
ноги сломали!
— А подле Спасова-с, в В—м монастыре, в посаде у Марфы Сергевны, сестрицы Авдотьи Сергевны, может, изволите помнить,
ногу сломали, из коляски выскочили, на бал ехали. Теперь около монастыря проживают, а я при них-с; а теперь вот, изволите видеть, в губернию собрался, своих попроведать…
— Очень не скоро!.. Сначала я был совершенно хром, и уж потом, когда мы гнали назад Наполеона и я следовал в арьергарде за армией, мне в Германии сказали, что для того, чтобы воротить себе
ногу, необходимо снова ее
сломать… Я согласился на это… Мне ее врачи
сломали, и я опять стал с прямой
ногой.
Я полагал, что кости их сокрушатся: то сей гнется, то оный одолевает, и так несколько минут; но наконец Ахилла сего гордого немца
сломал и, закрутив ему
ноги узлом, наподобие как подают в дворянских домах жареных пулярок, взял оные десять пудов да вдобавок самого сего силача и начал со всем этим коробом ходить пред публикой, громко кричавшею ему „браво“.
И она бросилась на гейшу, пронзительно визжала и сжимала сухие кулачки. За нею и другие, — больше из ее кавалеров. Гейша отчаянно отбивалась. Началась дикая травля. Веер
сломали, вырвали, бросили на пол, топтали. Толпа с гейшею в середине бешено металась по зале, сбивая с
ног наблюдателей. Ни Рутиловы, ни старшины не могли пробиться к гейше. Гейша, юркая, сильная, визжала пронзительно, царапалась и кусалась. Маску она крепко придерживала то правою, то левою рукою.
Говоря о колдовстве, она понижала голос до жуткого шёпота, её круглые розовые щёки и полная, налитая жиром шея бледнели, глаза почти закрывались, в словах шелестело что-то безнадёжное и покорное. Она рассказывала, как ведуны вырезывают человечий след и наговорами на нём сушат кровь человека, как пускают по ветру килы [Кила — грыжа — Ред.] и лихорадки на людей, загоняют под копыта лошадей гвозди, сделанные из гробовой доски, а ночью в стойло приходит мертвец, хозяин гроба, и мучает лошадь,
ломая ей
ноги.
Избитые мальчишки смеялись друг над другом и тоже дрались; в них не заметно было жалости к животным; осенью, во время перелёта, они ловили множество певчих птиц и зря мучили их в тесных, грязных клетках; весною ставили пичужкам силки из конского волоса; попадая в тонкую, крепкую петлю, птица билась,
ломала себе
ноги и часто умирала, истерзанная.
Сломав ветку берёзы, она отбросила её прочь, как раз под
ноги горбатому Сене, который подходил к скамье, ещё издали сняв просаленную, измятую чёрную шляпу.
Пьянея всё более, он качался, и казалось, что вот сейчас ткнётся головой в землю и
сломает свою тонкую шею. Но он вдруг легко и сразу поднял
ноги, поглядел на них, засмеялся, положил на скамью и, вытянувшись, сказал...
В бывалое время он не простоял бы так спокойно на одном месте; звучный голос его давно бы поставил на
ноги жену и детей; все, что есть только в избе, — все пошевеливайся; все, и малый и большой, ступай на берег поглядеть, как реку
ломает, и поблагодарить господа за его милости.
—
Ноги он мне всё
ломает…
Его схватили сзади за талию и плечи, схватили за руку и гнут ее,
ломают, кто-то давит ему пальцы на
ноге, но он ничего не видал, следя налитыми кровью глазами за темной и тяжелой массой, стонавшей, извиваясь под его рукой…
Саша. Вот, вот, это именно и нужно.
Сломай что-нибудь, разбей или закричи. Ты на меня сердит, я сделала глупость, что решилась приехать сюда. Ну, так возмутись, закричи на меня, затопай
ногами. Ну? Начинай сердиться…
«Что ему до меня?» —
ломала она свою голову, супя свои красивые брови, и по целым часам думала об этом, глядя на играющих у ее
ног на ковре маленьких князей.
— Я, кажется,
ногу сломал, — отвечал граф, делая неудачную попытку стать на
ногу.
Он хромал на левую
ногу; утверждали, что эта
нога поддельная, а что настоящую
сломали ему, при каком-то другом похождении, в Париже, зато приставили новую, какую-то особенную, пробочную.
А как
ногу сломал,
Танцевать перестал.
Сушилов-то
ногу сломал; сейчас домой принесли, тьфу!
А если вы, Фелисата Михайловна, не велите вашей босоногой Матрешке вовремя вашу корову загонять, чтоб она не мычала у меня каждый день под окошками, так я вашей Матрешке
ноги переломаю.
— Ну да, лорд Байрон. Впрочем, может быть, это был и не лорд Байрон, а кто-нибудь другой. Именно, не лорд Байрон, а один поляк! Я теперь совершенно припоминаю. И пре-ори-ги-нальный был этот по-ляк: выдал себя за графа, а потом оказалось, что он был какой-то кухмистер. Но только вос-хи-ти-тельно танцевал краковяк и, наконец,
сломал себе
ногу. Я еще тогда на этот случай стихи сочинил...
Она падает на стул и начинает рыдать. Она закинула назад голову,
ломает руки, топочет
ногами; шляпка ее свалилась с головы и болтается на резинке, прическа растрепалась.
— То-то, я ведь говорю, что все это, как говорится, оселок: тут сам черт семь раз
ногу сломает и ни разу ничего не разберет.
— Отчего! — тут он призадумался; потом продолжал равнодушно: — я был проводником одного слепого; нас было много; — когда слепой умер, то я стал лишним. Мне
переломали руки и
ноги, чтоб я не даром кормился, и был полезен; теперь меня возят в тележке — и дают деньги.
Лучше бы, кажется,
сломать себе шею, обе
ноги, чем стать посмешищем: ведь теперь узнает весь город, дойдет до директора, попечителя, — ах, как бы чего не вышло! — нарисуют новую карикатуру, и кончится все это тем, что прикажут подать в отставку…
Босые мои
ноги мгновенно ощутили прохладный пол, не попадая в туфли. Я
ломал спички и долго тыкал в горелку, пока она не зажглась синеватым огоньком. На часах было ровно шесть.